|
Акунин Борис Григорьевич
(наст. имя - Григорий Шалвович Чхартишвили) (р. 1956)
Российский писатель: эссеист, литературный переводчик, критик, беллетрист.
Афоризмы, цитаты из произведений Бориса Акунина - лист 1 (2) (3) (4) (5)
Биография Бориса Акунина (Григория Шалвовича Чхартишвили) >>
Цитаты из романа Бориса Акунина "Азазель"
(первый роман из серии "Приключения Эраста Фандорина";
время действия - 1876 г.)
Нам, молодым, в вашем мире тошно. Ваши идеалы - карьера, деньги, почести - для многих из нас ничего не стоят. Не о том нам теперь мечтается. Вы что же думаете, спроста пишут про эпидемию самоубийств? Лучшие из образованной молодежи уходят, задохнувшись от нехватки духовного кислорода, а вы, отцы общества, уроков для себя ничуть не извлекаете! (коллежский регистратор, чиновник 14 класса Эраст Петрович Фандорин Ксаверию Феофилактовичу Грушину, следственному приставу Сыскного управления при московском обер-полицеймейстере)
По булыжной мостовой стремительно катились пролетки и фаэтоны, за которыми Фандорину было никак не угнаться, и его мысли приняли обиженное направление. В сущности, сыщику без коляски с рысаками никак невозможно. [...] а господин пристав казенного пятиалтынного пожалел. Самому-то, поди, управление каждый месяц по восьмидесяти целковых на постоянного извозчика отчисляет. Вот они, начальственные привилегии: один на персональном извозчике домой, а другой на своих двоих по служебной надобности.
Дверь без стука отворилась и в комнату влетела светловолосая барышня с очаровательно раскрасневшимся личиком.
- Фрейлейн Пфуль! Morgen fahren wir nach Kuntsevo! (Завтра мы едем в Кунцево! - нем.) Честное слово! Папенька позволил! - зачастила она с порога, но, увидев постороннего, осеклась и сконфуженно умолкла, однако ее серые глаза с живейшим любопытством воззрились на молодого чиновника.
- Воспитанные баронессы не бегают, а ходят, - с притворной строгостью сказала ей гувернантка. - Особенно если им уже целых земнадцать лет. Если вы не бегаете, а ходите, у вас есть время, чтобы увидеть незнакомый человек и прилично поздороваться.
- Найти свой путь - самое главное в жизни любого человека. Я глубоко убеждена, что каждый человек неповторимо талантлив, в каждом заложен божественный дар. Трагедия человечества в том, что мы не умеем, да и не стремимся этот дар в ребенке обнаружить и выпестовать. Гений у нас - редкость и даже чудо, а ведь кто такой гений? Это просто человек, которому повезло. Его судьба сложилась так, что жизненные обстоятельства сами подтолкнули человека к правильному выбору пути. Классический пример - Моцарт. Он родился в семье музыканта и с раннего детства попал в среду, идеально питавшую заложенный в нем от природы талант. А теперь представьте себе, дорогой сэр, что Вольфганг Амадей родился бы в семье крестьянина. Из него получился бы скверный пастух, развлекающий коров волшебной игрой на дудочке. Родись он в семье солдафона - вырос бы бездарным офицериком, обожающим военные марши. О, поверьте мне, молодой человек, каждый, каждый без исключения ребенок таит в себе сокровище, только до этого сокровища надобно уметь докопаться! [...] Моя система воспитания построена на том, чтобы великий полководец непременно попал на военную службу, а великий художник вовремя получил доступ к краскам. Мои педагоги пытливо и терпеливо прощупывают душевное устройство каждого питомца, отыскивая в нем божью искру, и в девяти случаях из десяти ее находят! (баронесса Маргарета Эстер, "Известная английская благотворительница, радением которой в разных странах устроены так называмые "эстернаты", образцовые приюты для мальчиков-сирот")
- Ага, так все-таки не во всех она есть! - торжествующе поднял палец Фандорин.
- Во всех, милый юноша, абсолютно во всех, просто мы, педагоги, недостаточно искусны. Или же в ребенке заложен талант, которому в современном мире нет употребления. Возможно, этот человек был необходим в первобытном обществе или же его гений будет востребован в отдаленном будущем - в такой сфере, которую мы сегодня и представить себе не можем.
- Про первобытное общество что-то непонятно. Какие же это таланты вы имеете в виду?
- Сама не знаю, мой мальчик. Ну, предположим, дар угадывать, где под землей вода. Или дар чуять в лесу зверя. Может быть, способность отличать съедобные коренья от несъедобных. Знаю только одно, что в те далекие времена именно такие люди были главными гениями, а мистер Дарвин или герр Шопенгауэр, родись они в пещере, остались бы в племени на положении дурачков. Кстати говоря, те дети, которых сегодня считают умственно недоразвитыми, тоже обладают даром. Это, конечно, талант не рационального свойства, но оттого не менее драгоценный.
Опыт подсказывает мне, что таланты, заложенные в женскую натуру, часто бывают такого свойства, что мораль современного общества не готова их должным образом воспринимать. Мы живем в век мужчин, и с этим приходится считаться. В обществе, где заправляют мужчины, незаурядная, талантливая женщина вызывает подозрение и враждебность. (баронесса Эстер Эрасту Фандорину)
Амалия, она ведь королева, ей шлейф нужен, из мужчин. Чем длиннее, тем лучше. (граф Ипполит Зуров Эрасту Фандорину)
Фандорин оделся неприметным англичанином: черный котелок, черный пиджак, черные брюки, черный галстук. В Москве его, пожалуй, приняли бы за гробовщика, но в Лондоне он, надо полагать, сойдет за невидимку.
Эраст Петрович свернул с Грей-стрит (лондонская улица, на которой располагалась гостиница "Снежная королева") на широкую улицу, всю заполненную экипажами, и почти сразу же очутился у знаменитого театра "Олд-Вик", подробно описанного в путеводителе. Прошел еще немного и - о чудо! - увидел знакомые очертания вокзала Ватерлоо, откуда карета везла его до "Зимней королевы" добрых сорок минут. [...] В этом чужом городе он вообще чувствовал себя неуютно. Встречные смотрели мимо, ни один не взглянул в лицо, что, согласитесь, в Москве было бы абсолютно невообразимо.
Путешествие по Европе оказалось менее приятным, чем полагал вначале окрыленный Фандорин. Территория, расположенная по ту сторону пограничного Вержболова, удручила его разительной несхожестью с родными скромными просторами. Эраст Петрович смотрел в окно вагона и все ждал, что чистенькие деревеньки и игрушечные городки закончатся и начнется нормальный пейзаж, но чем дальше от российской границы отъезжал поезд, тем домики становились белее, а городки живописней. Фандорин все суровел и суровел, но разнюниться себе не позволял. В конце концов, не все золото, что блестит, говорил он себе, но на душе все равно сделалось как-то тошновато. Потом ничего, пообвыкся и уже казалось, что в Москве не намного грязней, чем в Берлине, а Кремль и золотые купола церквей у нас такие, что немцам и не снилось.
Приказу следовать за человеком в серой ливрее кэбмен ничуть не удивился, щелкнул длинным кнутом, и план вступил в свою первую фазу. [...] Высунувшись из кэба, Фандорин увидел, как коляска въезжает в ограду, после чего ворота снова закрылись.
Сообразительный кэбмен сам остановил лошадь, обернулся и спросил:
- Должен ли я сообщить об этой поездке в полицию, сэр?
- Вот вам крона и решите этот вопрос сами, - ответил Эраст Петрович.
Катенинская улица (Петербург) Эрасту Петровичу очень понравилась. Она выглядела точь-в-точь так же, как самые респектабельные улицы Берлина или Вены: асфальт, новенькие элетрические фонари, солидные дома в несколько этажей. Одним словом, Европа.
- Это настоящее чудо современной науки. Называется "аппарат Белла". Только что привезли из Америки, от нашего агента. Там есть один гениальный изобретатель, мистер Белл, благодаря которому теперь можно вести разговор на значительном расстоянии, вплоть до нескольких верст. Звук передается по проводам наподобие телеграфных. Это опытный образец, производство аппаратов еще не началось. Во всей Европе только две линии: одна проведена из моей квартиры в секретариат начальника Третьего отделения, вторая установлена в Берлине между кабинетом кайзера и канцелярией Бисмарка. Так что от прогресса не отстаем. (Иван Францевич Бриллинг, статский советник)
[...] Иван Францевич остановился возле "аппарата Белла", снял рожкообразную трубку, приложил к уху и покрутил какой-то рычажок. Аппарат хрюкнул, в нем что-то звякнуло. Бриллинг приставил ухо к другому рожку, торчавшему из лакированного ящика, и в рожке запищало. Фандорину показалось, что он разобрал, как тоненький голосок смешно проговорил слова "дежурный адъютант" и еще "канцелярия".
- Новгородцев, вы? - заорал в трубку Бриллинг. - На месте ли его превосходительство? Нет? Не слышу! Нет-нет, не надо. Не надо, говорю! - Он набрал в грудь побольше воздуха и закричал еще громче. - Срочный наряд для задержания! Немедленно отправьте на Аптекарский остров! Ап-те-кар-ский! Да! Флигель эстерната! Эс-тер-на-та! Неважно, что это значит, они разберутся! И пусть группа обыска приедет! Что? Да, буду лично. Быстрей, майор, быстрей!
Он водрузил трубку на место и вытер лоб.
- Уф. Надеюсь, мистер Белл усовершенствует конструкцию, иначе все мои соседи будут в курсе тайных операций Третьего отделения.
Эраст Петрович находился под впечатлением волшебства, только что свершившегося на его глазах.
- Это же просто "Тысяча и одна ночь"! Настоящее чудо! И еще находятся люди, осуждающие прогресс!
- Четыре тысячи ваших питомцов, по сути дела ваших детей! И для каждого вы как мать! [...] Вы каждому дали цель в жизни, каждого "вывели на путь"! Но это же страшно, страшно! - Эраст Петрович застонал, как от боли. - Вы с самого начала собирались использовать вашу педагогическую теорию для создания всемирного заговора. (Эраст Петрович Фандорин, титулярный советник)
- [...] Сначала я просто хотела спасти бедных, обездоленных детенышей человеческих. Я хотела сделать их счастливыми - скольких смогу. Пусть сто, пусть тысячу. Но мои усилия были крупицей песка в пустыне. Я спасала одного ребенка, а свирепый Молох общества тем временем перемалывал тысячу, миллион маленьких человеков, в каждом из которых изначально горит Божья искра. И я поняла, что мой труд бессмысленен. Ложкой моря не вычерпать. [...] И еще я поняла, что Господь дал мне силы на большее. Я могу спасти не горстку сирот, я могу спасти человечество. Пусть не при жизни, пусть через двадцать, тридцать, пятьдесят лет после моей смерти. Это мое призвание,это моя миссия. Каждый из моих детей - драгоценность, венец мироздания, рыцарь нового человечества. Каждый принесет неоценимую пользу, изменит своей жизнью мир к лучшему. Они напишут мудрые законы, откроют тайны природы, создадут шедевры искусства. И год от года их становится все больше, со временем они преобразуют этот мерзкий, несправедливый, преступный мир! [...] За сорок лет педагогической деятельности я вывела на путь шестнадцать тысяч восемьсот девяносто три человека. Разве вы не видите, как стремительно в последние десятилетия развиваются наука, техника, искусство, законотворчество, промышленность? Разве вы не видите, что в нашем девятнадцатом столетии, начиная с его середины, мир вдруг стал добрее, разумнее, красивее? Происходит настоящая мирная революция. И она совершенно необходима, иначе несправедливое устроение общества приведет к иной, кровавой революции, которая отбросит человечество на несколько веков назад. Мои дети каждодневно спасают мир. И погодите, то ли еще будет в грядущие годы. [...] (баронесса Маргарета Эстер, "Известная английская благотворительница, радением которой в разных странах устроены так называмые "эстернаты", образцовые приюты для мальчиков-сирот")
- Благая цель - это, конечно, замечательно! Но как насчет средств? Ведь вам человека убить - как комара прихлопнуть.
- [...] Я искренне сожалею о каждой из потерянных жизней. Но нельзя вычистить Авгиевы конюшни, не замаравшись. Один погибший спасает тысячу, миллион других людей. [...] Ничего не поделаешь, мой мальчик, не я устроила этот жестокий мир, в котором за все нужно платить свою цену. По-моему, в данном случае цена вполне разумна.
|
